В День Прав Человека правозащитник рассказал о ситуации в этой области в стране: «Иногда я удивляюсь тому, что человека арестовывают, а заявление делают менее чем за 24 часов после ареста»Руководитель Института Демократии и Прав Человека в Азербайджане Ахмед Шахидов стал гостем нашей редакции и ответил на наши вопросы. Во время интервью, проходившего накануне Международного Дня Прав Человека, он рассказал о правах человека, последних арестах, а также о своих встречах, состоявшихся во время зарубежной поездки.
— 10 декабря – Международный День Прав Человека. Нас интересует ваше мнение, как правозащитника, какова ситуация с правами человека в Азербайджане?
— Я хочу немного рассказать об истории этого дня. 10 декабря 1948 года Генеральная Ассамблея ООН приняла универсальную (Всеобщую) Декларацию Прав Человека. В Декларации, которая состоит из 30 статей, говорится о равенстве прав людей во всем мире, там нашли отражение все права. Прошло 23-24 года с того времени, как Азербайджан стал независимой страной, но к сожалению, у нас права человека не на соответствующем уровне. Есть достаточно проблем в области прав человека в Азербайджане. Азербайджан, как сторонник международных конвенций, законов, пытается следовать им, но опять же, права человека, свобода слова, собраний и другие права частично ограничены. Это одна из главных проблем. Мы опубликовали заявление в связи с этим днем, распространили на трех языках, оно даже было опубликовано в прессе.
— Как вы думаете, какие свободы полностью ограничены в стране?
— Я не могу назвать их полностью ограниченными. В некотором смысле здесь наблюдаются двойные стандарты. Несмотря на то, что во многих европейских странах свобода вероисповедания ограничивается полностью и частично, в Азербайджане она в какой-то степени свободна. Сегодня в Азербайджане актуальной проблемой является вопрос свободы выражений, у нас есть некоторые пробелы в этой области. Я могу сказать о свободе собраний, о свободе совести, проблемы наблюдаются и в этой области. Мы были приглашены на годовой форум прав человека ООН в Женеву для выступления по этой проблеме.
— Какие из тем, обсуждаемых на форуме, были ключевыми?
— С 1 по 3 декабря я побывал в штаб-квартире Организации Объединенных Наций, там было много секций, я выступал на секции, касающейся ограничения социальных прав. Мы говорили о полном или частичном ограничении социальных прав одного миллиона людей в Азербайджане (азербайджанцев), их прав на жилище, о беженцах, переселенцах, затронули вопрос других свобод, проблему их регистрации. Подняли социальные проблемы. Потом я встретился с представителем Комитета Красного Креста на Южном Кавказе, рассказал о пленных из Кельбаджара Шахбазе Гулиеве и Дильгаме Аскерове.
Они располагали информацией об этом факте. Шесть раз встречались с ними, на сегодняшний день держат под контролем этот судебный процесс. Они также заявили, что это незаконно и противоречит Женевской конвенции о пленных. Я выступил с инициативой принять участие в судебном процессе в качестве правозащитной организации. Они с интересом приняли мое предложение, но у них не было своих полномочий на это. Я дал им книги о других наших гражданах, которые находятся в плену. Сказал, что кроме этих двух граждан, тысячи мирных жителей Азербайджана также находятся в плену. Они отправят в связи с этими фактами запросы армянской стороне. Затем в городе Швейцарии Базеле я принял участие в 21-й сессии министров иностранных дел в качестве наблюдателя. Территориальная целостность была приоритетным вопросом, также там коснулись проблемы Нагорного Карабаха. Потом у нас была встреча в Министерстве Иностранных Дел Швейцарии, швейцарском Парламенте. Я встретился с несколькими НПО Швейцарии. Визит можно считать удавшимся.
— Какие еще вопросы были подняты в области прав человека в Азербайджане? Ведь все проблемы в области прав человека в стране не связаны только с вынужденными переселенцами…
— На встрече министров иностранных дел вопросы территориальной целостности, борьбы с терроризмом, сепаратизма были наиболее приоритетными, другие вопросы не обсуждались. Было обсуждено также право людей на жизнь в условиях конфликта.
— Накануне декабря был еще один скандальный арест в стране, была арестована журналист-расследователь Хадидже Исмаил. Каково Ваше отношение как правозащитника к ее аресту? Мы не нашли какого-либо Вашего мнения в средствах массовой информации.
— В сентябре этого года в Варшаве я столкнулся с нежелательной ситуацией, Хадидже Исмаил принимала в ней непосредственное участие. В тот день я эмоционально выразил свое мнение, а потом решил молчать в связи с этим инцидентом. Противоположная сторона состояла из женщин, поэтому не счел нужным говорить об этом. Вопрос опять стал актуальным. У меня сложилось представление о ней как личности…
— Ваше мнение как правозащитника очень важно …
— Ее арест немного отличается от предыдущих арестов. Обвиняющая сторона настроена более чем серьезно, будучи журналистом, имеет достаточно серьезные мотивы. Я говорю о переписках в социальных сетях, потому что не знаком с материалами следствия. Думаю, все-таки такого прецедента до сих пор не было. Другими словами, арест за доведение до самоубийства существует в Уголовном Кодексе — статья 125, но до сих пор в Азербайджане такого не наблюдалось.
Это было началом. И так как это было применено на Хадидже Исмаил, многие могут подумать, что это имеет политический мотив. При любом раскладе как правовой защитник я не хочу нарушать презумпцию невиновности заключенной под стражу журналистки Хадиджи Исмаил. Я также не могу судить, виновна она или нет. Так как никого нельзя считать виновным пока его виновность не будет доказана в законном порядке и пока эта доказанность не будет подтверждена соответствующим судебным решением суда, которое вступило в законную силу. Но, все-таки, будучи правозащитником, я готов вступиться за ее права, это мой долг, одним словом, если будет инициатива, я готов и встретиться с ней и выступить на суде с защитой ее прав и принять участие в общественной кампании. Я верю и надеюсь на справедливый судебный процесс над Хадиджой Исмаил.
— Вы представлены в Рабочей Группе, состоящей из правозащитников. В организации есть и такие правозащитники, деятельность которых принимается неоднозначно. Как вы отнеслись к созданию этой организации?
— Я знал об этом еще до создания этой Рабочей Группы. Об этом еще сказал директор департамента по политическим вопросам ПАСЕ Александр Гессель. Он также сказал о том, что Генеральный секретарь ПАСЕ Турбьёрн Ягланд в телефонном разговоре с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым выразил обеспокоенность в связи с последними арестами, происходящими в Азербайджане. Он также предложил создать Рабочую группу, которая могла бы выявить, имеют ли эти аресты политический мотив, Ильхам Алиев это предложение встретил положительно. Я хотел быть задействованным в этой группе и сообщил об этом господину Ягланду, он в свою очередь сообщил об этом азербайджанскому правительству. Но, к сожалению, азербайджанское правительство не захотело моего участия в этой группе. Как результат – я не включен в группу.
— Как, по-вашему, что стало причиной того, что вы не были представлены в этой группе?
— Причин может быть много: недавнее создание нашей организации или незнакомство со мной. На мой взгляд, причиной послужило незнакомство с нашей организацией. Настоящей причины не знаю, но хочу сказать, что члены Рабочей группы довольно таки известные люди. Думаю, надо подождать 2-3 месяца и только после этого можно дать оценку их деятельности. Один раз уже акт помилования состоялся, в число помилованных лиц попали те, кто был в их списках.
— Из того списка помиловано всего два человека…
— Да, два человека. Я хотел, чтобы там были имена и других наших коллег. Вероятно, сил Рабочей группы хватило только на это. Подождем 31 декабря. Должен быть подписан Указ о помиловании.
— В настоящее время в стране под стражей находятся несколько правозащитников, наложен арест на счета десятков НПО. Положение не очень хорошее. В связи с названными фактами мы не встретили ни одного заявления вашей организации. Вы говорите, что при создании Рабочей группы правительство о вас просто не знало. А может быть, эти заявления и послужили бы хорошей возможностью стать известными. По какой причине Ахмед Шахидов не чувствует потребность в таких заявлениях?
— Я бы не сказал, что в связи с последними арестами нет никаких заявлений. К примеру, есть заявления относительно некоторых арестов, к примеру, касающееся члена Мусават Фараджа Керимова, или же с общими правами человека. Причина того, что наши заявления не столь резки и категоричны, кроится в том, что мы появились относительно недавно. Порой я удивляюсь тому, как быстро выступают с заявлением в связи с арестом какого-нибудь лица, не дождавшись и 24 часов. Это само по себе неверно. Я не занимаюсь политикой, да, партии выступают с политической позиции и незамедлительно реагируют на события, и это нормально. А с каким заявлением могли бы выступить мы? Перед законом все равны. Я – как правозащитник сразу же должен вставать на защиту каждого? А может и в самом деле там присутствует элемент преступления? Потому что 125-ая статья достаточно серьезная статья. Судебный процесс над недавно арестованными еще не начался.
— Но вы могли хотя бы высказать, что испытываете сожаление из-за последних арестов и надеетесь на объективный ход следствия.
— Я считаю, что была возможность заменить заключение под стражу домашним арестом, условную свободу. Мы можем выступить с заявлением только лишь после сбора необходимых фактов. Считаю распространение заявлений сразу же после чьего-либо ареста далеким от профессионализма действием. Мы, как организация, придерживаемся нейтральной позиции и в отношении азербайджанского государства и правящей партии, а также в отношении Хадиджи Исмаил. Мы не можем сказать, на чьей стороне правда. Подождем пока завершиться судебный процесс.
— Как придерживающийся нейтральной позиции правозащитник, считаете ли вы политическими заключенными тех, кого считают таковыми многие другие правозащитники.
— Я ознакомился со списком политических заключенных. В списке есть имена тех, кто занимается политикой, придерживается политических позиций. Но я испытываю некоторое затруднение. Называть политзаключенными людей, занимающихся политикой… Политическим заключенным является тот, кого арестовывают за его политические убеждения. Правда, и там присутствуют неясные моменты, в списке есть имена политических активистов, имена журналистов, и обвинения, связанные с наркотиками, выдвинутые им, несколько старомодны и традиционны. Есть обвинения убедительные, имеющие под собой почву. Но и тут я не могу согласиться с обвинениями. Потом что эти материалы недоступны для общественности. Тут однозначно выразиться невозможно. Есть моменты в этом списке, которые неясны. Я вижу там имена членов Садвал, взорвавших поезд в 90-х годах. Может быть, в этом списке есть имена людей абсолютно невиновных, которые вовсе непричастны к каким-либо преступлениям, просто занимающихся политикой. Наличие имен террористов в этом списке наводит тень на этот список. Этот список отправляется в известные европейские правозащитные организации. А власти Азербайджана в какой-то степени справедливо возражают этому.
Ройа Рафиева, 10 декабря 2014 год
